Подумалось тут, что незаметно для меня самой создалось и укоренилось в моем лексиконе выражение "лучи Фрая", которое почти как "лучи любви", только лучше.
Всем лучи Фрая, господа!
Весна наступает по всем фронтам, все еще с похолоданием и проливными дождями, но уже - солнце, уже - невероятного цвета по вечерам небо, и беспричинное счастье накатывает волнами, как земляничное, терпкое, долгожданное цунами. Я, как в огне, бросаюсь во все двери и слушаюсь голосов в голове, танцуй, ведьма, говорят голоса, иди вперед, смотри в глаза людям и ничего не бойся.
Если у меня и есть что-то в неприкосновенном запасе, то это моя дилетантская предрасположенность к счастью, а это, мне кажется, едва ли не лучшее, что можно было получить от судьбы в синем бархатном мешочке.

По утрам здесь уже светло, и даже если нет солнца, что-то в воздухе уже едва слышно звенит, и день несомненно будет прекрасным, иначе и быть не может.
Универ стоит. Хлопают в светлую весеннюю оживленность двери, за ними нараспев читают отрывки из Беовульфа и спрягают латинские глаголы: amare, amo, amamus, amatis. На перерывах все высыпают во дворик и греются на солнышке, учиться не хочется, а мир прекрасен, и даже надвигающаяся сессия пока кажется только пятнышком на горизонте.
Еще новости.У меня появились дети. Страшно звучит?) Я тоже поначалу ужасно трусила, но это оказалось вовсе не трудно - раз, и они у меня уже есть. И даже уже почти взрослые, десятилетние, У них большие любознательные глаза и они так внимательно меня слушают, что я даже боюсь случайно сказать что-то не то и спугнуть. Учить - это тоже как немного возвращаться в детство, потому что чтобы объяснить, почему язык строится именно так, а не иначе, нужно на секунду это забыть, а потом снова быстро вспомнить. Мои дети живут в закоулках старых петербургских домов, и я поднимаюсь к ним по полутемным лестницам роскошных когда-то парадных. Я чувствую себя Алисой в стране чудес, встречаясь с самыми удивительными существами, и как ни стараюсь, мне не уследить за их логикой, они совсем другие, они живут в другом мире, и только кажется, что мы ходим одними дорогами.

Внезапно с треском рушащихся декораций сорвались планы на лето, и пришлось спешно придумывать новые - а потому я, наверное, еду в Германию. Несколько недель интенсивных занятий моему языку точно не повредят, а я переживу еще один вызов своим страхам, потому что что ни говори, а немецкого я все еще не знаю.
Только бы все получилось, и лето все-таки будет чудесным.

У нас набралась наконец группа на рок-н-ролл, и мы танцуем, это победа, это почти полет. Так бывает, что случайность меняет привычный ход вещей - меня позвали случайно, я согласилась почти из чувства противоречия, я ведь никогда не танцевала серьезно, разве что в совсем мифологический период, из которого помню только огромную светлую комнату и партнера, который все время залезал под лавку. А потом меня захватило и понесло тем самым ведьминским почти наитием, и мы заново собрали группу, нашли людей, мы танцуем.
Теперь мой партнер не залезает под лавку (не знаю, что бы я делала, как я выкручивалась в детстве, я не помню), и все хорошо. All is well.

А еще, а еще, никогда не догадаетесь! Когда обсуждала с преподавателем тему курсовой работы на следующий семестр, обмолвилась ненароком, что игрой слов и конкретно явлением puns заинтересовалась, прослушав цикл радиопередач Фрая English delight. И знаете что? Старенькая преподша просияла, радостно закивала, спела хвалу его творчеству и ДАЛА МНЕ КУРСОВУЮ РАБОТУ ПО РОМАНАМ СТИВЕНА ФРАЯ. Я думала, что растекусь лужицой сиропа к ее ногам. Это было счастье, вы знаете. Бешеное.
Я, наверное, сумасшедшая, но это было потрясающе.

Мир прекрасен, люди прекрасны, и неделя была просто прекрасна - пришедший выковыривать вирус из ноутбука программист просидел у меня четыре часа, я кормила его макаронами, показывала Тардис и мы обсуждали все на свете, я наконец сдала курсовик, и мне даже не высказали претензий по поводу задержки, тетеньки в метро улыбались, а автобус как будто нарочно поджидал меня по утрам.
Апофеозом весны и легкого, щекочущего счастья - теплое вечернее солнце в субботу, эклеры и Сплин, звучащий на Сенной - один момент из тысячи, но его я запомню, он прозвучал на совершенно особой ноте.

И мое сердце остановилось, мое сердце замерло..

Я помню, что еще должна вам пост про Венецию, он лежит в записках и черновиках, но сегодня меня ждет Бальзак, а завтра мы с Мантихорушкой будем смотреть и обсуждать Титаник и новую серию ДВ, где между прочим, Делена, и мой маленький внутренний шиппер мырчит и довольно жмурится в предвкушении.
Я вас люблю, люди. Даже если завтра все пойдет наперекосяк, и ноосфера вычтет с меня за все счастливые моменты, они все равно со мной.



И я всегда и везде буду счастлива. Честно-честно.

Я вернулась, и еще в воскресение даже. Теперь жду нормальных выходных, чтобы сесть и рассказать о Венеции, потому что у меня три листа, исписанных мелким почерком, фотографии, открытки, невероятная маска с гротескным носом, три пары сережек, слегка загоревший нос, Пиноккио на немецком, новый планшет, исполнившаяся мечта и что-то очень большое в сердце.
А Город ждал, он серый и нежный, в нем хорошо спится и легко дышится, и я люблю его любым - в дождь и слякоть, холод, ветер, туман и перепады настроения.
Все хорошо.

Историю о том, как Яда ухитрилась оставить курсовик на последнюю ночь, я расскажу вам как-нибудь в следующий раз.
Зато я сегодня всю ночь с вами. Круто, да?
Радует только, что препарирую я не какую-нибудь гадость, а Собаку Баскервилей. Зэт кипс ми бизи.

Как-то все печально, друзья.
А я уже говорила, что засоряю ленту, когда волнуюсь?)

Какой я шикарный фильм посмотрела, аааа.
Все-таки до меня хоть и поздно, но доходят прекрасные вещи!

The Breakfast Club

У меня какое-то иррациональное желание сделать из дайри филиал тумблера.

Подробности личной жизни твоих бывших?




Курсовик, долги и громадное задание по древнеанглийскому? Вставать в семь утра?



Этой планете я поставила бы ноль. По крайней мере, сегодня.
А по сему случаю лучи Фрая, господа! В моем идеальном мире я пишу у мистера Фрая курсовую и пью у него чай с молоком каждую субботу.

Interviewer: Give us your best tip for overcoming depression.
Stephen Fry: To regard it as being like the weather. It’s not your responsibility that it’s raining, but it is real when it rains, and the fact that it’s raining does not mean that the rain is never going to stop. The only thing to do is to believe that, one day, it won’t be raining and accept it so you can find a mental umbrella to shield yourself from the worst. The sun will eventually come up.

Thank you for your existence.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Чем больше я наблюдаю свои ощущения и людей вокруг, тем лучше понимаю, что скептиком и критиком мне не быть никогда - я слишком восторженна, слишком не люблю разочаровываться и слишком зависима от собственных хрупких настроений, чтобы рисковать тем счастьем, которое во мне иногда живет.
Мне как будто подсознательно кажется, что, критикуя что-то, я лишаю себя гораздо большего удовольствия это полюбить.
Это похоже на оправдание собственного дилетантизма? Ведь многие думают, что если тебе нравится слишком многое, значит, ты не разбираешься в этом достаточно, чтобы отделить настоящее от посредственного. Это так и есть, наверное. Но если это не совсем уж халтура, для меня все всегда измеряется внутренним ощущением, искренностью и влиянием лично на меня - будь то литература, музыка или фильм. Сильные эмоции может вызвать не только признанный шедевр, но и случайный набросок, и простенькая мелодия, и написанная простым языком современная книжка. И если с ними связано что-то близкое, это уже снимает даже вопрос о художественной ценности.

Сегодня Мантихора снова рассказывала мне интересные штуки про соционику, и, придя домой, я полезла читать про отношения виктимов и агрессоров. Может быть, вся соционика и спорна местами, но вот тут я нашла очень много интересного, что очень напоминает мне мое поведение. И мои запутанные требования к людям аля "он должен быть сильнее меня, но я не позволю тотально себя контролировать" тоже стали мне чуточку понятнее.
Итак, выписки.

Подробно.Виктимы: я крут, раз могу выдержать все, что со мной происходит

Для пары агрессор-виктим естественно принимать совместные решения в ситуации "противоборства". Если желания виктима существенно противоречат желаниям агрессора, виктим их отстаивает, не ощущая дискомфорта.

Попробуйте сказать виктиму, что он не должен того и того делать, туда ходить! ) Неет! Это скорее высокий забор, и умный агрессор всегда оставит виктиму ключ от свободы, чтобы ему не захотелось уходить. Забор - он от посторонних и посягающих. Виктим может строить глазки, быть милым со всеми, но попробуйте протяните к нему руку - хоть отобрать его у агрессора, хоть зацепить - эту руку отгрызут по локоть. И вот эту способность отгрызть виктим и проверяет. Плюс стремление сорвать крышу, снять контроль у того, у кого этот контроль охренительно крепкий. Если я могу это сделать, если у него из-за меня так рвёт крышу, значит он сделает что угодно и сметёт любые преграды, значит, я настолько нужен, значит, я близко.

Виктим плачет в двух случаях: 1) его кто-то обидел, 2) ему от вас что-то нужно. Если вы встретили плачущего виктима, то путей к оступлению у вас нет, если вы срочно не пообещаете набить морду всем врагам виктима и не скормите ему вкусную кофетку, то он вам это когда-нибудь обязательно припомнит. Лет через сто. На том свете.

Виктим - провокатор. При этом сильный провокатор, так что если провоцируемый окажется слабее, его размажет по стенке - потому только с агрессорами полный комфорт и возможен.

Виктимы, особенно те, кто еще не нашел себе подходящего агрессора, всегда стремятся пройти по краю, оказаться на острие, ввязаться в глобальный конфликт. И делают они это для того, чтобы в критической ситуации наконец-то нашелся тот агрессор, который окажется способен защитить их от опасности. Жизнь виктимов никогда не бывает обычной, скучной или будничной. Они не работают клерками в офисах. Они везде и всюду пропагандируют свою независимость, непостоянство и одиночество. И они регулярно находят приключения на свою задницу.

В отличие от агрессоров в критической ситуации им крайне тяжело решиться принять ответственность на себя. Они умеют это делать, но обычно - самой дорогой ценой. В то время как для агрессоров спасать мир, в общем-то - единственная подходящая профессия. Агрессора ощущают прилив сил именно там, где все зависит именно от них, когда именно им нужно пойти и сделать то невозможно, на что никто не способен. Виктимы тоже спасают мир, но зажав себя в кулак и стиснув зубы, без осознания своей крутизны, но с мыслью "да, я сделаю это, а потом умру, и вы все будете рыдать на моей могиле и думать о том, как не уберегли свою самую великую драгоценность".

Виктиму нравятся не действия, а то, что за ними скрывается, наблюдение за расползающимися трещинами на фасаде самообладания агрессора.

У виктимных наблюдается цыганское отношение к тому, кто о них заботится. Известно, что цыгане презирают того, кто помогает им материально и ведёт себя с ними участливо - считают таких людей лохами. Тех же кто с ними суров - уважают.

Это, безусловно, не на сто процентов так, но во многом это очень похоже на то, как мне хочется поступать и чем я себя ощущаю. Теперь где бы еще найти агрессора)

"Не противно ли добрым нравам и предписаниям моды выставлять напоказ свою грудь со всеми ее печалями, всей скорбью, всем восторгом?" (Гофман)

Вчера на контрольной по готскому языку мне досталось на перевод чудесное предложение из Евангелия от кого-то там, которое дословно звучало как "Берешь и рожаешь, и сына называешь Иисус". У меня моментально встала перед глазами знаменитая гифка "Берешь и учишь", и я уже мысленно представила стопочку брошюрок аля "Как стать Богоматерью, десять шагов к популярности" или "Руководство по воспитанию Мессии для чайников" и заключенный в красивую рамочку шаг первый - Берешь и рожаешь!
Препод, правда, сказала, что это медиопассив конъюнктив, до перерыва десять минут, запишите домашнее задание, но что значат эти мелочи по сравнению с чудесными брошюрками? Я открываю путь к самореализации, а они мне про медиопассив.

На неимением Нади и еды проследила в перерывах метаморфозы преподши по разговорной практике - перед первой парой она проходит в сторону Королевского коридора в строгом костюме и с пучком, на большом перерыве перебегает в другое крыло раскрасневшаяся и с распущенными волосами, после третьей пары мелькает на лестнице уже без пиджака и пакетика. Тайная жизнь преподши покрыта мраком, но судьба пакетика волновала меня еще как минимум треть пары. Я даже почти решила за ней проследить, но Григорьева сказала, что Добычин был геем, и я отвлеклась.

Если верить той же Григорьевой, кстати, литература XX века кишит всевозможными сексуальными, а то и гомосексуальными, подтекстами. Это, конечно, не то чтобы очень удивительно, но когда она внезапно подкрадывается к докладчику и грозно вопрошает "А выыыы нашли в романе гомосексуальные мотивы?!", и человек вздрагивает, затравленно озирается и что-то лепечет, это ужасно забавно. Мне хочется крикнуть со своего места, что я тоже, я тоже везде вижу слэш и Фрейда, давайте создадим свой маленький клуб и закажем футболки, но я стесняюсь, и мне остается только выписывать на поля все новые имена и подбирать фразы для значков и шарфиков.

Маме какая-то сотрудница на работе посоветовала посмотреть экранизацию "Грозового перевала" - пока она расписывала его плюсы и минусы, мама слушала с умным видом и кивала, утверждая, что, конечно, она смотрела, но когда речь зашла об исторической обстановке в Англии в то время, ей почудилось что-то неладное и она решила уточнить: "Грозовой перевал.. это же про Чечню?"
Оказалось, она перепутала творение бедной Эмили с "Грозовыми воротами", отечественным боевичком, который они действительно смотрели раз дцать по телевизору. Конфуз, месье. Теперь я над ней издеваюсь, а она краснеет и требует книгу для ликвидации безграмотности.

Папа несколько дней назад зачем-то купил упаковку булочек и не ест их. Каждый раз, когда мы садимся за стол, мама демонстративно выкладывает эти булочки и вещает о том, как плохо переводить продукты. Папа отпирается и утверждает, что это она заставила его их купить. Я стараюсь на них не смотреть и напоминаю себе о том, как мне нужна тонкая талия.

В прошлую субботу я сказала Диме, что столица Италии - Милан. Очень убедительно сказала. У человека случился разрыв шаблона, шок и моральная травма, реальность стала казаться сном, почва ушла из под ног. На моих глазах он потерял аппетит и покой, в глазах поселилась тоска и застыл немой вопрос. Мир был холоден и несправедлив, все было не так.
Приехав домой и выяснив в гугле об административной роли Рима в жизни государства, он с трудом поставил мир на место и пошел в скайпик меня убивать.
Плюс пять к карме за убедительность. Ай да я, ай да молодец.

Концерт Nightwish был лучшим, что случилось со мной за долгое время. Это было настолько близко и правильно - быть там, что разделяющие нас годы просто стерлись в те секунды, когда падал белый воздушный занавес, будто стена лебединых перьев. Да, эту музыку я узнала бы где угодно, в чьем угодно исполнении. У нас был неожиданно хороших вид, и прекрасный, гениальный Туомас, легендарный Марко с его бородой, Юкка и Эмппу - настолько здесь и сейчас, что даже Аннет не раздражала. Я знаю почти все песни, даже из нового альбома, а когда они играли старые - Planet Hell, I wish I had an angel, Nemo, Dead to the world, Over the hills and far away - я кричала так, как никогда еще. Попытка спуститься в зал убедила меня, что высокие мужчины это не всегда хорошо, и где-то через час все же пришлось вернуться на трибуну, но зато прекрасный вид и место, и воздух.
Неожиданно понравился разогрев, кстати. Надо посмотреть название группы.
Мне кажется, такая любовь к музыке не проходит никогда, не должна проходить.

В четверг в результате в универе появилась только мельком, чтобы взять в библиотеке хрестоматию. Остальное время честно спала, читала Гофмана и гуляла. Гофман по-хорошему сложен, он как будто сложен из множества крохотных деталей, как механизмы маэстро Абрагама, но сквозит изо всех щелей его морозная сказочность, нереальная красота и божественная музыка. В детстве я обожала "Щелкунчика", но здесь все серьезнее и взрослее, хоть и слышится как будто иногда грустный стук разгрызаемых орехов. Его Мурр же чудовищно кошачен, и это объясняет вообще все. На паре говорили, что он "эгоист, ленивец и обжора", а я не понимаю, зачем. Он же кот, и это означает, что он такой, каким должен быть, и он правит миров, как и все коты. И им нужно поклоняться, этим маленьким пушистым засранцам. И ведь невозможно не.

В ночь с четверга на пятницу внезапно пришло сообщение от однокурсницы - не набирается группа на рок-н-ролл танцы, нужны люди, не хочешь ли? Совершенно спонтанно подписалась и уже в пятницу поехала на занятие, поглубже затолкав социофобию и стараясь не вспоминать, что танцами не занималась лет с восьми.
Рок-н-ролл - чудесный танец, скажу я вам. Особенно для девушек. Вся ответственность ложится на плечи партнера - даже если девушка слонит, наступает на ноги и идет не туда, виноват всегда партнер - он должен вести и направлять, а в умелых руках затанцует даже бревно. Или я, например. Через полчаса что-то уже даже начало получаться, ну, или это мое wishful thinking. Мечта филфаковской девочки - каждые семь минут менять мальчиков. МЕНЯТЬ МАЛЬЧИКОВ, вы только вслушайтесь) Если только не прижмет совсем расписание, буду ходить и дальше - надо же как-то из бревна превращаться в человека, а не в Буратино.

А еще там обаятельные преподаватели. Из фразочек типа "Чтобы девушка к вам подошла, нужно долго заниматься спортом и регулярно чистить зубы. А можно просто немного дальше выгнуться назад и сделать движение попой. Вот видите, она сама ко мне пошла!" можно составить небольшой сборничек.
Чтобы попасть в эту студию нужно постучаться в окно. Тогда вам выкинут в окно ключи и вы войдете. Чисто творческий подход.

Из печального - Полли раскритиковала Голодные игры в пух и прах. Я снова чувствую себя мэйнстримщицой( Видимо, это такой побочный эффект - если все твои друзья умные и начитанные люди, то ты хотя бы раз в полгода должна оказаться главным хомячком сезона.
Ну да, я читаю янг-эдалт и смотрю Дневники вампиров. Ну, кто первый кинет камень?))
А если серьезно, черт с ним, со словарным запасом Коллинз и динамикой героев. Доставляет, и слава богам. На то и рассчитано.
А еще вы ленитесь угадывать флешмоб! Ацаца вам.

На этом заметки с полей можно считать законченными.
Продолжение следует фирменным скорым, прибывает на первый путь. Нумерация вагонов со стороны Москвы.

Ах да, и с днем Святого Патрика!


Listen or download The Wearing of the Green for free on Prostopleer

В Городе неверная, порывистая весна - она вырывается сквозняками из сырых подъездов и парадных (а это разные вещи) - на продуваемые улицы, на свежий, доходящий до самого сердца воздух, на небрежно забрызганную редким солнцем свободу. Это ощущение весны - его не передать, не выплеснуть из себя, и не вычеркнуть из памяти такие разные предыдущие. (Незнакомые аллеи, заброшенные парки, трамвайные пути, мосты, Волхов, вечера и утренние пустые улицы.) И везде этот воздух.
Небо в Городе по вечерам такое, что хочется идти на запад вечность, пока не войдешь прямо в него, в этот глубокий синий цвет с золотой несбыточной каймой. От этого неба хорошо и больно, и Город достает до него шпилями и крышами, и поэтому хочется на крышу, ближе к хранящему куполу.
Каждый раз, выбегая вместе со сквозняками на улицу, я чувствую, что он держит меня. Каждый раз я обещаю ему не сдаваться, потому что пока я здесь, он и есть мой стержень.

По-прежнему трудно, как будто я иду по пояс в воде. Даже простые вещи даются с усилием - выпить кофе в кафешке напротив Казанского утром понедельника, расставить цветы в вазы, улыбнуться соседу с десятого этажа, отметить новый маршрут на карте. Через три недели мы уезжаем на восемь дней в Венецию, о которой я мечтала с восьмого класса, а у меня в голове клубится белый туман, и он на вкус как молочный коктейль.
Чтобы изменить перспективу, достаточно выйти на Неву в марте - лед еще крепкий - и сразу обостряются ощущения, потому что белое низкое небо прямо над головой, и белая бескрайняя река под ногами, и ты между ними затерян и одновременно совершенно perfectly in place, как в объятиях. Safe and sound. Это безграничное доверие к Городу живет где-то глубоко внутри, рядом с самым главным.

Со всеми своими узлами и углами, со сжатой намертво пружиной внутри, я только здесь ощущаю себя правильной и целой. Хоть и не могу удержать это чувство в себе надолго.