А вчера мы были в филармонии.
Всю последнюю неделю там шел фестиваль Площадь Искусств, посвященный году Франции в России, а вчера как раз было закрытие. Билеты нам достались замечательные - второй ряд, и даже почти в середине - музыка была прямо над нами.
Играли они Лядова, с какими-то совершенно волшебными сказками, пальцы дирижера порхают как бабочки, он кажется мне пряхой, перебирающей невидимые нити, сплетающей из них кружево музыки. Он улыбается музыкантам, как детям, он похож на бога, по мановению руки которого происходит каждое дуновение. Ему подвластна главная стихия, но он не управляет ею, он только открывает ей путь.
Потом были "Песни и пляски смерти" Мусоргского, солировал талантливый бас, он был артистичен и создавал потрясающе яркие образы. Почему-то кажется, что в жизни он скромный и добрый человек, но на сцене преображается, и вот уже сама Смерть считает свое ужасное войско.

Кончена битва, я всех победила!
Все предо мной вы смирились, бойцы!
Жизнь вас поссорила, я помирила!
Дружно вставайте на смотр, мертвецы!
Маршем торжественным мимо пройдите,
Войско мое я хочу сосчитать;
В землю потом свои кости сложите,
Сладко от жизни в земле отдыхать.
Годы незримо пройдут за годами,
В людях исчезнет и память о вас.
Я ж не забуду и громко над вами
Пир буду править в полуночный час!
Пляской тяжелою землю сырую
Я притопчу, чтобы сень гробовую
Кости покинуть вовек не могли,
Чтоб никогда вам не встать из земли!

Во втором отделении - "Весна священная" Стравинского, музыка тугой струей ввинчивается в уши, нежит слух. После какофонии города, перестука метро, гула кафешек и забегаловок гармония скрипок и флейт кажется чем-то неземным и чудесным.
После долгого дня, двух зачетов и лекций мне казалось почти невероятным выдержать еще и двухчасовой концерт. Но это не так, это прекрасно, это лучший отдых.
А Темирканов действительно немного бог. В пространстве зала филармонии уж точно.