And if you want me, I'm your country.
Я приехала из Москвы, я подхватила кашель и насморк, я читаю Пушкина, у меня Тардис под сосной, мне спокойно и ираационально хорошо.
Так хорошо.
Я встретила новый год с людьми, с которыми хочу его провести - это безумно просто и прекрасно настолько, что хочется зажмуриться. И даже с закрытыми глазами я слышу этот звон, а вы - вы слышите приближающиеся колокольчики и приглушенный смех?
Мы сидели на полу в кружок, и было почти щекотно от стольких таинственных улыбок сразу. Под елкой лежали подарки.
Петроний был где-то рядом, незримо присутствовал и ухмылялся в ожидании оргий. Впрочем, скоро уже и не ухмылялся - его не спешили радовать развратом, зато имя потрепали изрядно, заодно обсудив личную жизнь и проехавшись по выбору любовников. Никудышному, кстати говоря, выбору.
Со стены неодобрительно взирал Николай - о том, что он вообще-то святой, помнили только первые полчаса.
Аромат горячего глинтвейна растекался по квартире и поднимался под высокие потолки с лепниной, дразнил котят на картинах и насупившегося Николая. Мы грели руки о стаканы и не давали запаху ускользнуть, перекладывали книги и плавили шоколад.
Горели гирлянды на елке, шуршала оберточная бумага, надрывался в колонках Тилль.
Новый год на Васильевском острове.