Иногда я сентиментальна до пугающего абсурда.
Есть у меня кружка, изящная, лондонская, с фасадом Бейкер стрит и портретами героев Дойла. Я ее везла завернутую в одежду, долго выбирала и всем хвасталась. Из такой, кажется, можно пить только Эрл Грей и молоко с медом в особых пропорциях.
Кружка путешествует из кухни в спальню и обратно, и все бы ничего, но я панически боюсь ее разбить. Не могу отделаться от мысли, что одно неверное движение к краю стола, один резкий разворот, и она разлетится грудой острых кусочков. И будет уже точно ничего не исправить и не купить такой же, совсем-совсем.
Кружка в целости и сохранности, стоит в центре стола, в ней ароматный чай. Но от мысли, что когда-нибудь она разобьется (а почему-то я совершенно уверена и другого варианта не рассматриваю), очень больно уже сейчас.
Я уже почти готова рыдать над осколками, когда вспоминаю, что осколков-то и нет. И не было.